Заказные уголовные дела. Как бороться с заказными уголовными делами? Для устранения условий заказных уголовных дел необходимо

За заказные уголовные дела против бизнесменов силовиков будут сажать на 10 лет

Президент Владимир Путин предложил сажать силовиков на 10 лет за отъем бизнеса. Законопроект об ужесточении наказания сотрудников правоохранительных органов за незаконное преследование предпринимателей глава государства внес в Госдуму в пятницу, 28 октября.

Документ предполагает увеличить срок лишения свободы с пяти до семи лет по ст. 299 УК РФ - привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела. Если же ущерб от действий силовиков превысил 1,5 миллиона рублей, планка наказания поднимется до 10 лет.

Также появится новый состав преступления: незаконное возбуждение дела в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшее прекращение предпринимательской деятельности либо причинение крупного ущерба. За это силовиков будут наказывать лишением свободы на срок от пяти до 10 лет.

Как сказано в пояснительной записке, законопроект подготовлен на основе предложений рабочей группы по мониторингу и анализу правоприменительной практики в сфере предпринимательства.

Напомним: подготовить проект закона в защиту бизнеса Путин распорядился в июле, по итогам Петербургского международного экономического форума. Ответственным за выполнение поручения был назначен тогдашний руководитель президентской администрации Сергей Иванов.

Поручению предшествовала встреча Путина с бизнес-омбудсменом Борисом Титовым. В мае Титов представил главе государства доклад, в котором говорилось: в 2015 году правоохранительные органы выявили более 255 тысяч экономических преступлений и возбудили 234 620 уголовных дел, поставив своеобразный рекорд. И что все чаще в качестве меры пресечения для подследственных выбиралось лишение свободы. По словам Титова, такая ситуация доказывает, что уголовное преследование используется как средство давления на бизнес.

Надо сказать, что силовики еще с середины 1990-х смотрели на бизнес как на дойную корову. Как раз в то время закончилась эпоха бандитских «крыш», и сомнительный бизнес тут же перехватили различного уровня управления по борьбе с организованной преступностью - РУБОПы, УБОПы и ЦРУБОПы. В «нулевые» СМИ писали, что силовики «крышевали» буквально все: коммерческие палатки, «точки» с проститутками, кафе, магазины, банки и крупный бизнес.

Со временем тренд поменялся. По словам генерал-майора ФСБ в запасе Александра Михайлова, правоохранители начали активно зарабатывать на возбуждение или закрытии заказных уголовных дел против коммерсантов и банкиров.

Но поскольку власть именно в силовиках видит свою надежную опору, на систему «кормления» людей в погонах долгое время закрывали глаза. Однако теперь, по-видимому, ситуация изменилась. Кремль больше не может допустить, чтобы силовики с прежним рвением душили бизнес - курицу, которая несет золотые яйца. То бишь, пополняет казну налоговыми отчислениями, и обеспечивает занятость в период кризиса.

Что стоит за «закручиванием гаек», приведет ли принятие президентского законопроекта к расцвету предпринимательства в РФ?

В последние годы силовики, у которых из-за кризиса уменьшилась «кормовая база», стали еще больше давить бизнес, - отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. - В результате, бизнесом в РФ стало заниматься вообще невозможно. Думаю, в высших эшелонах это понимают. Понимают и другое: силовики, которые бизнес захватывают, зачастую не в состоянии его развивать.

Для успешного управления бизнесом требуются определенные навыки и способности. Нужно уметь искать поставщиков и потребителей, изучать рынок, иногда рисковать, организовывать логистику и управленческие схемы. Все это силовикам глубоко чуждо, поэтому, кроме самого примитивного, тупого бизнеса, они не могут ничего освоить.

Захватив и парализовав бизнес, силовики наносят колоссальный ущерб. Они не могут даже реализовать этот бизнес по приемлемой цене.

Я знаю случаи, когда рейдерские захваты силовиками сравнительно крупных предприятий приводили к тому, что эти предприятия, спустя короткое время, продавались в 10 раз дешевле начальной стоимости. Причем, в момент захвата прежние владельцы предлагали в качестве отступного больше - лишь бы не разрушали бизнес. Это выглядит как форменный абсурд.

А ведь за этими предприятиями числились кредиты, взятые в госбанках. И в результате рейдерских захватов они не смогли эти кредиты вернуть.

«СП»: - Раньше на это смотрели сквозь пальцы, что изменилось сейчас?

Сегодня стремление силовиков - поддержать уровень жизни в условиях падения нефтяных доходов - вошло в противоречие с интересами властной верхушки. Властям надо наполнять бюджет, а силовики выбивают последние возможности это сделать.

Отсюда и инициатива президента, которая сигнализирует о смене правил игры. Предприниматели должны быть уверены, что результаты их труда не будут отняты. Что им можно организовываться, объединяться, реализовывать крупные проекты. Для этого нужна совершенно иная обстановка, чем нынешняя, когда можно безнаказанно прийти, и все у бизнесмена отнять.

Эта безнаказанность ставит страну в безвыходное положение. Государственные резервы стремительно сокращаются. В лучшем случае, их хватит на то, чтобы выплачивать пособия и минимальные социальные выплаты, плюс обслуживать ВПК. Все остальные сектора экономики должны развиваться на основе частной инициативы, иначе Россия обанкротится.

Но в нынешней ситуации частные инвесторы не хотят вкладываться ни в новые проекты, ни в расширение старых. А силовики губят даже успешные компании.

По сути, мы имеем дело с самой настоящей институциональной ловушкой. И как уверяют теоретики институциональной экономики, из такой ловушки можно выйти либо путем революции, чего не хотелось бы, либо путем жесткой реформы сверху.

В данном случае Путин идет вторым путем - пытается принять меры, и обуздать армию силовиков, которая сформировалась за «нулевые» годы.

«СП»: - Насколько успешной будет эта попытка?

Тут есть некоторые сомнения. Хорошо, конечно, что разговор об ужесточении ответственности силовиков вообще начался. Хорошо, что вносятся поправки в ст. 299 УК РФ. С другой стороны, эта статья действовала и раньше, и максимальное наказание по ней было достаточно серьезным - и что? У меня нет точной статистики, но я уверен: количество силовиков, осужденных по этой статье за привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновных бизнесменов, ничтожно мало. Я лично не знаю ни одного подобного дела.

И сейчас вопрос упирается в правоприменительную практику. Чтобы изменить бизнес-климат в стране, нужно, чтобы количество силовиков, которые будут отвечать по новому президентскому закону, исчислялось даже не сотнями, а тысячами.

Нужно, кроме того, поднять старые дела, связанные с переделом собственности при участии силовиков. Было бы неплохо привлечь виновных в развале предприятий и компаний к ответственности. А там, где возможно, компенсировать ущерб бывшим владельцам.

Если такие процессы пойдут массово, на всех уровнях, доверие бизнеса к власти будет восстановлено. Но если попытка обуздать силовиков сведется к нескольким громким делам на всю страну - она ничего не изменит.

Ужесточение наказания силовиков не остановит: слишком лакомым куском для них является бизнес, - уверен федеральный судья в отставке, заслуженный юрист РФ, главный инициатор внедрения суда присяжных в России Сергей Пашин. - Можно поднять верхнюю планку наказания до 15 лет лишения свободы, или даже заменить ее расстрелом - это ничего не изменит. Слишком велико желание силовиков действовать так, как они действуют сейчас.

Кроме того, сама система силовых структур настроена на отъем бизнеса, и это является сложившейся практикой. А практику можно переломить социальными методами, но не уголовно-правовыми.

«СП»: - Что вы имеете в виду под социальными методами?

Это, прежде всего, изменение системы управления. Если же, как сейчас, между властью и бизнесом установились совершенно определенные отношения, правоохранительные органы - структура, обладающая наиболее острыми средствами воздействия - будут продолжать отъем активов у предпринимателей. И часто даже не в свою пользу, а в пользу других начальников.

В любом случае, ужесточение уголовной ответственности мало что дает. Если быть точным, такой шаг иногда приводил к тому, что первые полгода после введения новых статей УК РФ количество привлеченных по ним увеличивалось. Но потом все опять сходило на нет.

«СП»: - На вашей памяти были случаи, когда по ст. 299 УК РФ привлекали силовиков за попытку отнять бизнес?

Ст. 299 УК РФ - «мертвая» статья. Потом, когда создается уголовный закон, надо учитывать содержание уголовно-процессуального закона. Так вот, мотивы действий, о которых вы говорите, очень трудно доказуемые.

А на памяти был всего один случай: привлекали майора милиции и старшего лейтенанта, его помощника. Они возбудили уголовное дело на одного бизнесмена, чтобы он вернул деньги, взятые в долг, другому бизнесмену.

«СП»: - Можно ли сказать, что возбуждение и закрытие заказных уголовных дел стало основным источником дохода правоохранительной системы?

Не совсем так. Это основная статья дохода для достаточно высокопоставленных начальников, уровнем не ниже полковника. Именно они этим командуют. Места для самочинных действий такого рода у рядовых сотрудников очень немного. Все контролируется вышестоящими начальниками, которые и дают установки, какие дела возбуждать. Они же, кроме того, утверждают постановление о возбуждении уголовного дела.

«СП»: - Какой процент бизнеса в РФ подпадает под «опеку» силовиков - как минимум, что-то им платит?

Полагаю, это более 90% предпринимателей. Они либо идут под «красную крышу», либо просто время от времени платят чиновникам МВД или налоговикам. Если у бизнесмена в России есть лакомый кусок, он обязательно должен быть поделен с силовиками. Оставляют в покое лишь тех бизнесменов, кто откровенно загибаются. Остальным деваться некуда - в нынешней системе «все схвачено».

Достигшие меня сегодня отголоски одного ранее полностью выигранного мною на стадии предварительного следствия заказного уголовного дела – оно было прекращено за отсутствием состава преступления, а обвиняемый реабилитирован, подали идею выпуска в свет настоящей публикации.

1. Что это такое. История вопроса.

На мой взгляд дефиниция заказного уголовного дела выглядит следующим образом – уголовное дело, по которому конкретные представители правохоронительной системы, имеющие как непосредственное (производство предварительной проверки в порядке ст. ст. 144, 145 УПК РФ, надзирающий прокурор на стадии возбуждения уголовного делопроизводства предварительного следствия, так и опосредованное отношение к производству по нему, а также к его рассмотрению по существу, из корыстной либо иной личной заинтересованности, а также находясь под давлением административного ресурса стороны заказчика(ов), выступают в качестве инструмента оказания давления на заказанных лиц.

Как показывает практика, с тех пор, как г-н Ю. Чайка признал существование настоящего «секрета Полишинеля», ничего не изменилось, за исключением того, что к заказным уголовным делам – а я неслучайно пишу это слово без кавычек, ввиду того, что эти дела всегда там, где в конце концов все интересы конвертируются в монету – прибавились так называемые «политические заказные» дела, т.е. дела, в которых жертвой «назначается» какое-либо лицо, для того чтобы:

А) служить громоотводом для тех личностей (или команд, приближенных к конкретной личности), на которых ни в коем случае не должна пасть даже тень подозрения – называю их «Жёны Цезаря» - (Caesaris conjunx extra suspicationem est).;

Б) для того, чтобы быть «козлом отпущения», тогда как в ситуации, ну хотя бы просто для разрядки общественного мнения, кто-то да был виноват, и, разумеется наказан – называю их вполне логично – «Ведьмы», вспоминая о любимой забаве американского народа времен 1953 года;

В) совместить в себе «козла отпущения» и «громоотвод» - наихудший, практически «непробиваемый» вариант.Самыми распространенными статьями уголовного кодекса, фигурирующими в подобных делах, являются и , хотя, мне особо памятен случай защиты Доверителя по явно, скажу более, очевидно для всех заказному делу, возбужденному по .

Причем самым забавным обстоятельством этого дела было то, что до вступления моего Доверителя в должность, вменяемые ему якобы неисполненные судебные решения его предшественники не исполняли минимум лет 10, и, на момент возбуждения уголовного дела, судебные решения уже были исполнены.

Обвинение по тому заказному делу, на полном серьёзе, вменяло в виде способа совершения указанного преступления совершение моим Доверителем законных действий во исполнение одной из действующих федеральных программ, что иначе как бредом и назвать нельзя.

По заказным делам, пожалуй, работает принцип – был бы человек, а вот какую статью под него найти – правохоронители определятся без проблем – УК РФ весьма объемное произведение.

Главное, что нужно осознать лицу, попавшему в состояние заказанного, это то, что простая логика, здравый смысл и элементарнейшая объективность следствия в отношении него применяться не будут.

Разумеется, у каждого заказного дела имеется конкретная цель, редко выходящая за пределы следующего списка:

• понудить лицо совершить какие-либо действия - отказаться от собственности, либо операций связанной с ней, отказаться (уйти) с занимаемой должности;
• скомпрометировать лицо и его бизнес;
• «уничтожить» лицо на территории конкретного субъекта РФ - «расчистить поляну» самим фактом его «рьяного» явно заказного и беспочвенного уголовного преследования, при котором ни одно предприятие, учреждение и т.п. не пожелает иметь с ним дело, опасаясь навлечь на себя гнев наместников;
• физически устранить лицо, оказывая на него воздействие длительной следственно-судебной ситуацией (в случае наличия у него хронических заболеваний, о которых известно заказчику).

Подобные дела возбуждаются только для того, чтобы склонить заказанное лицо к требующимся от него действиям, а также сплошь и рядом применяются в ситуации, когда заказанное лицо не должно занять какую-либо должность. Протяженность таких дел во времени может превышать полтора года.

Полную противоположность им представляют дела, по которым от правохоронителей требуется скорость по направлению их в суд и соответственно оперативное рассмотрение их в суде.Подобные проекты решаются уже более серьезными заказчиками, так как одного покровительства «админов следствия» и надзирающих прокуроров здесь явно мало.

2. Чего ожидать. Что делать, а от чего воздержаться.

Обольщаться по поводу жалоб в порядке ст. ст. 123, 124 УПК РФ также не стоит – руководство следствия и надзирающая прокуратура также будет настроена «не видеть зла».

Чего делать не следует, так это скисать и покупаться на угрозы. Угрозы обязательно будут. Способ их передачи будет самый разный – как непосредственно через следователя и оперативников, так и через общих с заказчиком знакомых, так и через супруга (супругу), с которыми всенепременно будут работать.

Угрожать разумеется будут - изменением меры пресечения; арестом всего имущества в размерах, даже явно превышающих якобы причиненный, якобы имевшим место преступлением вред; распространением информации о Ваших личных «грешках» (если таковые имели/имеют место); невозможностью когда-либо в дальнейшем занять достойное место в обществе и т.п. и т.д.

• не приходить на допросы и т.п. раньше адвоката – сразу отсекаете возможность со стороны следователя и его «админа» запустить в Вас бациллу страха, высказанную в форме, не применимой в присутствии защитника;
• не принимать вызовы от неизвестных абонентов;
• сразу же после попытки известных предложить встречу с целью сказать «что-то важное», твердо сказать нет;
• пользоваться для переговоров со своими только мессенджерами telegram и signal, причем в первом устанавливать режим секретного чата с удалением сообщений по прошествии 10 секунд и обязательно устанавливать двустороннюю верификацию;
• ни под каким соусом не встречаться с оперативными сотрудниками – необходимо помнить, что вызовы для производства опроса и т.п. это всего лишь оперативно-розыскные мероприятия, на которые, как и на мероприятия, по производстве предварительной проверки в порядке ст. ст. 144, 145 УРК РФ Вы вправе не являться без каких-либо последствий со стороны закона.

Приведу следующий пример - по заказному уголовному делу явно «коммерческого» характера, следствием в постановлении о привлечении были указаны время и место преступления – – которые никак не сочетались с действительностью, в виду того, что заказанное лицо находилось как минимум за 4000 км от места якобы имевших место событий.

Разумеется, линия защиты предусматривала как можно более «долгий процесс» - года на полтора-два минимум, с раскрытием указанного факта не десерт… но… не вынесла душа поэта и один неудачный телефонный звонок в авиа-кампанию, документ которой и фиксировал вышеуказанный факт, поставил на этой «ломовой» для обвинения задумке жирный крест.

При этом в телефонном разговоре фигурировало лишь желание лица получить справку из авиа-кампании без указания на какой-либо период времени. Как Вы понимаете – болтун, находка для шпиона.

3. Процессуальный противник – первый и единственный – Ваш персональный следователь.

К слову, ещё меньше вероятность того, что со следователем «поделятся». Таким образом, Ваш оппонент прекрасно осознает, что Ваша вина как минимум под вопросом, а он сам втянут в авантюру, от которой не может отказаться.

Более того, следователь с первого дня вынужден производить в отношении Вас явно незаконные действия, за которые, впоследствии, вполне может поплатиться.

Бедняга рад бы этого не делать, но вопросы руководства типа: «тебе еще сколько до пенсии - некоторые, когда им оставалось всего-то два месяца, вылетали?!», ставят его на место.

Разумеется, на наивные просьбы к руководству о даче письменных указаний по делу, которые могли бы хоть как-то прикрыть следователя в дальнейшем, он слышит лишь издёвки.

В виду того, что по заказным делам каждую неделю проводятся совещания и даются абсурдные указания о производстве никчемных следственных действий – в угоду заказчику - находясь в подобной ситуации, следователь, первоначально в душе скорее всего даже сочувствующий своей жертве, на пятом-шестом месяце общения, начинает люто ненавидеть «клиента», а в дальнейшем, начинает воспринимать дело как личную вендетту.

Психика раба здесь работает безотказно. Более того, следователь периодически вспоминает о том, что «политика» в любой момент может поменяться, и что в роли «крайнего», т.е. виноватого в незаконном уголовном преследовании окажется именно он, а все указания руководства, которые он безропотно выполнял будут исключительного его инициативами со всеми вытекающими из них последствиями. Иными словами, следователь всегда боится свою жертву.

4. Ключ к ситуации.

Следователи может быть и хотели бы этого, но у них мало времени – одни статистические карточки заполнить и отчеты для своих «админов» написать – времени не напасешься.Поэтому весь процесс это – «галопом по Европам».

Оперативники – отдельная песня. Как всегда, после получения заветной для них статистической карточки формы 1.2 (которой официально уже давно не существует) – хоть трава не расти.

Заказные дела, как правило, возбуждаются в отношении специалистов в своей отрасли, знающих о существовании определенных нюансов. Обвинители редко находят советчиков из разряда компетентных лиц, а если и находят, то их познания редко сравнимы с познаниями «жертв», ведь «жертвы» почти всегда успешнее, а, следовательно, и профессионально более «подкованы», в связи с чем и заказаны.

Так, если речь идет о строительстве – обвинители не пытаются вникнуть в тонкости указанного ремесла, если речь идет о банковском деле – все еще более запущено.Задача стороны защиты по подобным делам максимально полно затащить в дело интересные ей данные, которые могли в дальнейшем позволить «развалить» дело в суде.

В суде у стороны защиты должен быть на руках набор фактов, который никак не изучался следствием в ходе расследования, способный завести обвинение в тупик и вызвать у суда непреодолимое желание как минимум направить уголовное дело на дополнительное расследование.

«Воевать» со следствием следует лишь за как можно более длительный срок расследования, ведь как я уже писал выше, конъюнктура заказных дел постоянно меняется, даже заказчики иной раз уходят в лучший мир – такое у меня также случалось по одному делу подобной категории.

Какая-либо смысловая борьба на предварительном следствии должна быть исключена полностью, так как побуждать следствие к «работе над ошибками» в опасном для фигуранта дела ключе недопустимо.

5. Итоги.

С учетом того, что такие дела, как правило расследуются отделами по расследованию особо важных дел в следственных управлениях по субъектам, а отделы эти частенько называют «отделами по прекращению особо важных дел», делайте правильные выводы.

Если вас собираются «закрыть» по заказному уголовному делу, тут нужно, что называется, бить во все колокола.

Первый и главный совет: нужно сделать вашу ситуацию максимально гласной. Для этого есть СМИ, Интернет, различные правозащитные организации. Однако, спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих, и к ситуации с заказными уголовными делами эта поговорка применима в полной мере.

Прежде всего, оказавшийся под правоохранительным прессом должен четко знать свои права. Хотя бы на общем уровне. Это необходимо, чтобы с момента вашего задержания нечистоплотные следователи не смогли обернуть уголовное дело против вас. Для начала вы должны быть знакомы со статьей 51 российской Конституции, которая дает вам право не свидетельствовать против себя или своих близких родственников. Также вы должны знать, что имеете право сообщить родственникам или кому-то другому, где вы находитесь. Следующий шаг очевиден: если на вас завели уголовное дело – важно сразу же найти квалифицированного защитника. Именно такого, который бы специализировался конкретно на том, что пытаются инкриминировать вам. Он сразу же оценит сложившуюся ситуацию, проработает все нюансы и изберет верную стратегию защиты.

Здравствуйте Владимир Владимерович, меня зовут Пахомова Марина Анатольевна 30.09.1973г.рождения,живу в г.Краснодаре,у меня большая проблема на меня вешают 159статью часть 4, а я нечего не нарушала. А началось в июне 2012г. Я искала работу,а у меня есть знакомая и она мне посоветовала пойти в соцзащиту поработать,и я пошла узнала все и начала работать, мне сразу дали троих пожилых людей двоих дедушек и одна бабушка,я ходила к нему убирала, готовила, приносила лекарства, а один из дедушек (он инвалид первой группы) я к нему приходила каждый день, так как за ним никто из родственников не ухаживал,(хотя у него есть сын,дочь,сестра но от него все отказались) я начала помогать чисто почеловечиски,купать,стригла, меняла постельное белье,делала массаж руки и ноги, так как они парализованные, он мне руки целовал говорил какая я добрая и с первых дней говорил что он ищет человека чтоб его досмотрел и квартиру отписать на этого человека, начал меня уговаривать, и я согласилась,оформили квартиру на мою маму, так как сказали что на меня нельзя,26июля 2012г.вызвав работников МФЦ на дом подписали договор дарения, (я просто юридически неграмотная).Дедушка зовут его Колбинцев Геннадий Иванович 28марта 1939г.рождения,начал просить побыстрей переехать к нему жить, потому что ему одному плохо,мы сделали небольшой ремонт (я проживаю с молодым человеком Артюх Тарас Павлович 9.12.1982г.)и в начале сентября 2012г. Мы переехали к нему жить,7 месяцев все было нормально а потом в феврале 2013г. Пришла в гости дедушкина подруга Боюрусь Алла Петровна он ей рассказал что у него опекуны,он подарил квартиру,а она ему так ты же теперь не хозяин,взяла у него паспорт, пенсионное, справку об инвалидности и ушла,после ее ухода он перестал кушать еду которую я готовила,он начал говорить что его хотят отравить, а эта подруга начала носить еду, а потом в марте 2013г. меня вызвали в прокуратуру и начали говорить что я обманула Колбинцева Г.И. и завладела его квартирой, а в апрели месяце мне позвонил следователь Татаринцев Артур Эдуардович и казал что на меня заведено уголовное дело по статье 159 часть 4(мошенничество) и тут началось вымогательства денег сперва была сумма 800тысяч руб. потом 1200т.руб а в окончании прокурор эаподного округа запросил 1500т.руб и дело закроется но извините у меня таких денег нету,я своему адвокату сказала что пускай забирают эту квартиру она мне не нужна но этого никто не слышит (все знают что дело заказное,дали установку меня посадить) это дело не уголовное а граждаско-прававое,а теперь они маей маме тоже предьявили ст.159 часть 4 шьют группавуху и говорят пускай подумает что мы не шутим дали мне неделю чтоб собрала 1000000руб.собрала чтоб меня не посадили а дали условно,но денег мне неоткуда брать и что делать куда обращяться я не знаю сказали в Краснодаре некому,только в Москву у нас все купленные и все заодно прошу помащи. А вот сегодня 26,07,2013г. Я и мой адвокат ходили знакомиться с делом насилии ходотайства но нам в очередной раз отказали, и следователь прямо в глаза сказал и что Вы сделали прокурору,Все знают что это никакое не уголовное дело но закрывают глаза по указке прокурора (Голота Владимер Николаевич – прокурор). Везде в расследование нарушение, пишутся ходотайства но их отклоняют. Я ВАС очень прошу ПОМОЩИ, С уважением Пахомова Марина Анатольевна. моя почта [email protected] 89528470344

Подошел к заключительной стадии процесса по делу бизнесмена Александра Хейфеца, которого обвиняют в мошенничестве на сумму 30 млн руб. Сам подсудимый продолжает отрицать свою вину. На прениях в качестве доказательства законности сделки, которую обвинение считает мошеннической, он представил решение арбитражного суда. В 2010 году суд признал сделку по выдаче "Носта-банком" кредита в 30 млн руб. "ИстЛайн Капиталу" законной. На оправдательный приговор Хейфец уже не надеется и готовит обращение в Конституционный суд.

На прениях в Таганском райсуде Москвы прокурор Керим Сафаралиев попросил судью приговорить бизнесмена Александра Хейфеца, обвиняемого в мошенничестве (ст. 159 ч. 4 УК) и отмывании денег (ст. 174.1 ч. 3 УК), к девяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Для директора компании "ИстЛайн Капитал" Валентины Трусовой прокурор попросил четыре года в колонии общего режима, для экс-руководителя московского филиала "Носта-банка" Игоря Волкова — шесть лет.

В 2007 году заместитель директора компании "Промстройинжениринг" Александр Хейфец через своего бывшего одноклассника Игоря Волкова познакомился с одним из членов совета директоров, акционером и председателем правления "Носта-банка" Анаром Ахмедовым. А осенью 2008 года Хейфец предложил "Носта-банку", фактическим владельцем которого, как он утверждает, был Ахмедов, приобрести акции компании "ТГК-4" на 30 млн руб. По его инсайдерской информации, "Онэксим-групп" планировала объявить оферту, после чего стоимость акций должна была вырасти в два раза. Банк приобрел акции на 30 млн руб. через компанию "ИстЛайн Капитал", которой руководила знакомая Хейфеца Валентина Трусова.

Но затем акции резко упали в цене, и "Онэксим-групп", основному владельцу "ТГК-4", не стала объявлять оферту. Чтобы исправить положение, банк выдал "ИстЛайн Капитал" кредит в 30 млн руб., на который компания выкупила у "Носта-банка" акции, к тому времени стоившие уже дешевле. Ахмедов утверждает, что сделка состоялась без его ведома, без собрания совета директоров, "о ней договаривались Хейфец с Волковым" и она является нелегитимной. Кредит был выдан на три месяца, но "ИстЛайн Капитал" не возвращал основную сумму долга, а только выплачивал проценты больше года.

Прокурор в пятницу заявил суду, что обвиняемые действовали в составе преступной группы под руководством Хейфеца и согласовывали свои действия по уводу 30 млн руб. со счета "Носта-Банка". Подсудимые, в свою очередь, настаивали на своей невиновности, а Хейфец, который уже полтора года находится в СИЗО, назвал это уголовное дело заказным и в очередной раз попросил суд его прекратить.

"Я могу вам назвать 15, даже 16 признаков заказного дела", — приступил к перечислению подсудимый, выступавший последним: уголовное дело об экономическом преступлении было возбуждено непрофильным отделом по борьбе с экстремизмом и при отсутствии к тому оснований по ст. 24 УПК (нет события и состава преступления, нет ущерба - "только прибыль", нет заявления о возбуждении дела по статье 174.1, и, тем не менее, оно рассматривается судом).

В материалах уголовного дела отсутствуют рапорт следователя об обнаружении в действиях Хейфеца признаков преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 и ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, и постановление следователя о возбуждении уголовного дела в отношении Хейфеца, а также постановление о соединении в одном производстве уголовного дела, возбужденного 15 сентября 2010 года в отношении Волкова и Трусовой, и уголовного дела в отношении Хейфеца, что, настаивает защита, противоречит положениям и требованиям статей 143, 144, 145, 146 и 153 УПК РФ, конкретизированных правовой позицией Конституционного суда (Постановления от 23.03.1999 г. № 5-П, от 14.01.2000 г. № 1-П, от 27.06.2000 г. № 11-П и Определениях от 18.07.2006 г. № 343-О, от 21.12.2006 г. № 533-О, от 21.10.2008 г. № 600-О-О).

При этом дело о взыскании задолженности уже рассматривалось в арбитраже, признавшем сделку легитимной (по мнению подсудимого, это исключает возможность рассмотрения дела в рамках уголовного процесса). Но "раздербанить" "ИстЛайн Капитал", как выразился Хейфец, Ахмедову, по словам подсудимого, тогда не удалось: после того как Ахмедов попытался получить здание компании (стоимость от 150 млн руб. до 300 млн руб.) за долги, Трусова начала процедуру банкротства "ИстЛайн Капитала", которая "не была признана нелегитимной". Хейфец уверен, что его привлекли к уголовному делу в качестве обвиняемого (15 сентября 2010 года) вопреки законам о банкротстве, акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью.

Адвокаты подсудимых настаивали на невиновности своих подзащитных и просили судью Наталью Коновалову их оправдать за отсутствием события преступления. "30 млн руб. кредита "ИстЛайн Капитал" в лице Трусовой или Хейфец не получали ни наличными, ни через подконтрольные организации, — настаивал адвокат Хейфеца Владимир Старицкий . — Следовательно, 30 млн руб. не распределялись между подсудимыми".

Он напомнил, что 10 октября 2008 года стороны заключили допсоглашение о возврате излишне перечисленных банком 450 000 руб., что было сделано 14 октября, также выплачивались проценты (2 млн руб.). "Это подтверждает отсутствие умысла на совершение мошенничества", — заявил Старицкий. По его словам, в суде установлено, что кредитное досье было составлено задним числом, но никаких проверок деятельности Волкова по этому поводу не было, и в арбитраже сделка банком не оспаривалась.

"Банк 24 раза подписывал документы, подтверждающие выдачу кредита, в этом участвовало 15 сотрудников банка, в том числе и Ахмедов, который давал заведомо ложные показания. В течение девяти месяцев банк пролонгировал кредит. У меня есть 13 доказательств, что этот протокол [на выдачу кредита] был, к тому же по закону об акционерных обществах он и не был нужен, — заявил Хейфец, когда ему дали слово. - Экспертиза подтверждает, что убытки были реальные. Я сижу за то, что выкупил убыточные акции с баланса банка. Цена [акций] упала в пять раз, погасить это [кредит за три месяца, как якобы требовал Ахмедов] было невозможно". Он обратил внимание суда на противоречивость показаний Ахмедова, который, по замечанию Хейфеца, в начале дела говорил об убытках, а на суде заявил уже о прибыли. "Причинение прибыли по неосторожности, за это теперь девять лет дают?" — поинтересовался он.

Одним из главных аргументов в пользу своей невиновности Хейфец назвал разбирательство в арбитражном суде по этому делу, который подтвердил законность сделки между "ИстЛайн Капитал" и "Носта-банком".

15 июля 2009 года "Носта-Банк" обратился в АСГМ о взыскании долга с "ИстЛайн Капитал", а через две недели передал права требования долга ООО "Диакта". 26 мая 2010 года АСГМ постановил взыскать с ответчика 33,6 млн руб. "ИстЛайн Капитал" надлежащим образом не известили, и заседание проходило без его представителей, что послужило одним из оснований для апелляции в 9-й арбитражный апелляционный суд Москвы. Обращаясь в суд, "ИстЛайн Капитал" подал к "Диакте" встречный иск о признании договора о выдаче кредита недействительным, но суд 8 августа 2010 года оставил это требование "без удовлетворения". Таким образом, 9-й арбитражный апелляционный суд Москвы признал сделку, за которую судят Хейфеца, законной .

Под конец своей речи Хейфец снова призвал судью Коновалову "не стыдиться" и прекратить уголовное дело (на одном из предыдущих заседаний он цитировал высказывание премьер-министра Дмитрия Медведева, который полагает, что судьи стыдятся перечить обвинению — "Право.Ru"), пообещав в случае обвинительного приговора обратиться в Конституционный суд. "То, что вы во всем разобрались, для меня понятно [из вопросов, которые судья задавала эксперту по рынку ценных бумаг], но насколько это будет в рамках системы, в которой вы существуете… Я не надеюсь на оправдательный приговор, но буду бороться до конца!" — обратился к судье бизнесмен.

До начала заседания судья, как и обещала, поздравила его с днем рождения.